В Латвии живет один удивительный человек, который занимается "екатериноведением" уже около десяти лет. Бескорыстно, просто так — из любви к истории и в силу дотошности характера.

Александр Вишнев в далеком прошлом подводник, позже — инженер инструментального производства, а в последние годы обычный латвийский пенсионер, переквалифицировавшийся в увлеченного краеведа. Вот только деньжат нет, чтобы вволю помотаться по архивам. Историк–то он азартный, да непрофессиональный: грантов не получает, а на мизерную пенсию не разбежишься. И ноги подводят: Вишнев уже много лет на инвалидной пенсии — "спасибо" подводному прошлому.

В его скромной валмиерской "однушке" почетное место занимает стол, чуть ли не до потолка заваленный папками с копиями архивных документов. Тут и заведенные при шведах вакковые книги с планом всех поместий и именами владельцев, целые "этажи" переписки с Московским архивом древних актов, музеем "Лефортово", с архивами Белоруссии и Литвы, губернаторами Смоленска и Харькова, где теряются следы сестер царицы Екатерины. Когда был еще пободрее, использовал любую оказию, чтобы съездить в Ригу — порыться в фондах Национальной библиотеки, Латвийском историческом архиве. Просиживал там целыми днями.

Постепенно хрестоматийные факты из биографии Петра I и супруги его Екатерины Алексеевны стали обрастать уникальными документами, письмами, свидетельствами очевидцев и начали складываться в занимательные ребусы. В них–то и пытается разобраться Александр Маркович. Уже готова к изданию его книга "Жена Петра Великого". Дело за издателем.

Рунген или Ринген?

Мы не виделись с Вишневым шесть лет. И вдруг радостный звонок: "На меня вышел "Газпром"! Они готовы издать книгу, но им надо рецензию какого–нибудь доктора или профессора исторических наук. В моей рукописи сейчас 520 страниц, но если дополнить ее новыми данными о родственниках императрицы — Скавронских, Ефимовских и особенно Гендриковых, с потомками которых я вступил в переписку, то нужно будет добавить еще полсотни страниц. Буду работать!"

— Кое–что я уже могу доказать, — говорит Александр Маркович. — Во–первых, царица Екатерина точно не была латгалкой. Хотя, например, у Яна Карловича Грота в его труде "Происхождение императрицы Екатерины I" шесть версий из восьми строятся именно на ее латгальских корнях. Впервые на эту тему заговорил Вебер: в 1714–1719 годах он был в Риге посланником и написал в своих воспоминаниях, что Катерина родилась в Рунгене. Позже историки Арсеньев и Устрялов, а за ними и остальные начали повторять эту версию. Взглянув на карту, Устрялов пишет: "Наверное, Рунген — это Ринген Дерптского округа". А Грот уточняет, что в Рингене Катерина якобы жила у подполковника Розена в прислуге.

Я перерыл все вакковые книги по району эстонского Рингена в поисках подполковника Розена — нет. Зато отыскал фамильные имения баронов Розенов в Роопе — это нынешнее Страупе, у нас под Валмиерой. Затем поднял "Ливонскую хронику" Бальтазара Рюсова, и на приведенной там карте 1720 года обнаружил не только эстонский Ринген, но и Рунген, что находился на земле леттов. Рунген — теперь Руйиена. Когда же я выписал из вакковой книги всех хозяев поместий и муйж в этом округе, нашлись среди них и владения Розенов. Скорее всего, там какое–то время и жила Катерина, хотя подтверждений этому нет. Кстати, встретилась в тех краях и фамилия первого официального супруга Катерины — Крузе…

Мариенбургская пленница

— В 1702 году перед падением Мариенбурга, ныне Алуксне, пастор Глик — тот самый, который взял осиротевшую Катерину на воспитание, — обвенчал ее с неким Йоганном Крузе. Самое интересное: уже тогда она упоминается в документах как Катерина, а никакая не Марта. Так вот, вскоре после свадьбы, перед самым приближением армии фельдмаршала Шереметева, Крузе уходит с частью войск на север, а в 1706 году пишет из Пярну заявление в лютеранскую консисторию с просьбой расторгнуть его брак. Ибо он хочет жениться вновь, на дочери мельника.

В архивах сохранился еще один уникальный документ — адресованная Крузе официальная справка командира части, подтверждающая, что в 1704 году его Екатерину видели в Нарве в обществе Петра I. Как и почему эти два документа остались вне поля зрения исследователей, мне не совсем понятно. Ведь многие историки пишут, что ее звали Мартой Скавронской, и только после знакомства с Петром она приняла православную веру и стала называться Екатериной Алексеевной. А у меня получается, что она никакая не чухонка, не немка, не полька и даже не латгалка. Ее отец из славянских поселенцев на реке Западная Двина, из Сковоротна (ныне Айзкраукле), а мать Екатерины латышка.
О латгальском ее происхождении писали несколько "старых историков", но ведь Айзкраукле не в Латгалии, а в Видземе! В петровское время родословной Екатерины не занимались по той простой причине, что неизвестно, что бы открылось. А позже появился указ самой Екатерины о наказании, вплоть до смертной казни, за "копание" в ее биографии! Именно поэтому возникла легенда о ее шведском происхождении, дабы показать, что она непростого рода.

Любимая женщина Петра

— Некоторые источники пишут, будто Петр Первый отобрал у Меншикова его экономку Марту Скавронскую, которую тот, в свою очередь, перенял у Шереметева, пленившего ее в числе других маркитанток шведской армии. Другие источники утверждают, что Катерина была дочерью литовского дворянина Скавронского.

Все это пусть исторические, но все–таки версии. Есть версия и у меня. Смотрите: в течение двух лет перед падением Нарвы — 1704–1706 гг. — и Катерину, и сестер Арсеньевых Меншиков вызывал в обоз. Он так и писал: "Немедленно приезжайте в обоз под Нарву, на дороге сопровождение вам есть". Когда их долго не вызывали, они сами слали письма в том духе, что, мол, почему вы нас не зовете, мы тут уже соскучились. В архиве есть такие письма, в том числе за подписью Катерины. Нет, она не была маркитанткой и не ходила по рукам, она была только девушкой Петра — ее вызывали только для него. Так же, как и обе Арсеньевы — между прочим, из старинного дворянского рода — были только с Меншиковым. На одной из них, Дарье, тот в итоге женился, а Варвара осталась как бы в прислужницах. Кстати, Катерина тоже одно время жила у Арсеньевых под видом прислуги, ибо Петр вынужден был поначалу скрывать свою связь с ней — ведь она была простой крестьянкой, а вовсе не дворянкой. Тем не менее все окружение Петра относилось к ней с уважением, зная, что она царева пассия.

"Воронья" фамилия

— Впервые имя Марта Скавронская появилось у немецких историков, которые, видимо, желали доказать, что Екатерина I была немкой. Позже к ним присоединились латышские исследователи, они утверждали, что Марта — католичка родом из латгальских Вышек. Но если она и была Мартой, то в очень юном возрасте — настолько юном, что сама себя под таким именем она не помнила. По бумагам она стопроцентно числится Екатериной уже в 1702 году, у пастора Глика. Он ведь взял ее в приюте совсем маленькой.

С фамилией тоже загадки. Скавронская, Скаврощук, Краукле, Раббе. Корень фамилий со всех языков один — "ворон". Впервые фамилия Скавронская упоминается в 1725 году, когда сестра Катерины Кристина (по мужу Гендрикова) написала письмо губернатору Риги Репнину и подписалась: Скаврощанка. А вот тут самая главная моя гордость! Я отыскал письмо за подписью Петра I к генералу–губернатору рижскому Аниките Ивановичу Репнину от 24 июля 1710 года. Об этом письме, кстати, нет упоминания ни у одного историка! Там написано: "Ежели Катеринины сродники обретаются в Риге, изволь осведомиться и писать ко мне". Исходные данные –— Иоганн и Анна–Доротея. Это значит, что Катерина помнила из своего прошлого только этих людей. Кто они и кем приходились ей?

Найти ответное письмо Репнина к государю так и не удалось. Как отписал мне директор Российского архива древних актов Рыженков, "письмо, если в нем сообщались важные сведения, могло быть изъято". Зато сохранилось донесение Петра Бестужева из Риги 25 июня 1715 года, где говорится: "Вильгельм Ган, курляндец, у него четыре сестры. Первая, Катерина–Лиза, была замужем за Яном Веселевским. Вторая, Дорота, была за Сковородским, имела два сына и четыре дочери, была Лютерскова закону; один сын Карл, другой Фриц в польских Лифляндах, одна дочь Анна, другая Дорота, обе в польских Лифляндах замужем, третья Катерина, которую в 12 лет возраста взял в Лифлянды шведский мариенбургский пастор…" А о четвертой дочери ничего неизвестно.

Отповедь клеветникам

— Помните, Петр I приписал Репнину имена предполагаемых Катерининых "сродников" — Василевских? — продолжает Александр Вишнев. — Так вот, Яган–Ионус–Иоганн — это Ян Веселевский, муж родной тетки Екатерины I — Катерины–Лизы. А Анна и Доротея–Христина — родные сестры государыни. Несколько документов подтверждают, что Доротея–Христина родилась в 1686 году, а третья дочь КАТЕРИНА — 5 апреля 1688 года. Согласно архивным данным, их мать (Дорота Сковородская) умерла спустя год после рождения Екатерины. Тогда же обе маленькие девочки были взяты тетей Катериной–Лизой Василевской в Крустпилс. Воспитывать детей помогала другая сестра — Мария–Анна. Но вскоре Катерина–Лиза родила второго сына, а кроме того, в 1691 году у нее умер муж — тот самый Ян–Ионус–Иоганн. Тогда–то родня решила избавиться от лишнего рта и отдала трехлетнюю Катерину в приют Николая Экка при рижской церкви Св. Иоанна. Оттуда ее и взял к себе в услужение пастор Глик, известный еще и тем, что перевел на латышский язык "Новый завет".
В фильме Светланы Дружининой "Тайны дворцовых переворотов", снятом, как уверяют авторы, "исключительно на основании документов", императрица показана как неграмотная дура. Это вздор! Воспитанницы приюта обучались грамоте. Императрица умела читать и писать, свободно общалась со шведскими и немецкими посланниками на их языках.

Принижать императрицу до уровня безграмотной прачки, ходившей по рукам, было выгодно представителям старых дворянских родов, чьи бороды обрезал Петр. Екатерина много успела сделать за годы своего короткого правления. Организовала экспедицию Беринга. Открыла Академию наук. Снизила подати с крестьян. Так что "кухарка" умела не только быть хорошей женой Петру Великому, но и достойно правила Россией.