Все худшее — детям!
Элина Чуянова
26.02.2013
Эта дикая история длится уже целый год. В марте 2012–го дети гражданки Латвии Елены Антоновой, девятилетние близнецы Анастасия и Николай были «изъяты» из семьи голландскими властями и помещены в интернат. Причины этого решения абсурдны! Первая заключалась в том, что Елена общалась дома с детьми на русском языке. Вторая — предположение, что мать может вместе с детьми вернуться в Латвию, в то время как отец близнецов, с которым Антонова разведена уже несколько лет, проживает в Нидерландах.
С этого момента матери было позволено лишь раз в две недели навещать своих детей и общаться с ними в присутствии работников интерната. Как рассказали Елене близнецы, им не разрешают использовать родной язык даже в общении между собой.
Елена Антонова стучалась во все двери, но официальные учреждения Нидерландов, в том числе инстанция, ответственная за права детей (Jeugdzorg), проявляли поразительную глухоту к ее отчаянию. Тогда женщина обратилась к депутату Европарламента от Латвии Татьяне Жданок, которая оказала ей всевозможную правовую помощь, чтобы вернуть детей домой, и самое главное — помогла написать петицию в Европарламентский комитет по петициям. На прошлой неделе это дело в ускоренном порядке рассматривалось на заседании комитета. Но, даже несмотря на единодушное возмущение 40 евродепутатов — участников комитета этим случаем, дело так и осталось открытым. Всему виной бюрократический формат принятия решений в европейских структурах.
Оказалось, что представительница Еврокомиссии, которая должна была озвучить официальную позицию, пришла на заседание совершенно не подготовленной, сообщив, что до сих пор не располагает всеми материалами этого дела. И это несмотря на то, что петиция была подана еще в июле прошлого года! Кроме того, она заявила, что официальный запрос властям Нидерландов с просьбой прокомментировать ситуацию, был отправлен в середине декабря, однако ответ до сих пор не получен.
— Все присутствующие депутаты были в шоке от столь непрофессионального и поверхностного отношения Еврокомиссии к делу, от которого зависят судьбы детей, — говорит «Вести Сегодня» Татьяна Жданок. — Налицо двойные стандарты. С одной стороны, Европарламент принимает законы, стоящие на страже прав человека, а с другой — не может в реальности использовать рычаги для их соблюдения. Но на заседании нам удалось показать всю абсурдность решения голландских властей. Евродепутаты из разных стран и разных партий сошлись во мнении, что отбирать детей у родной матери на основании того, что в семье они говорят на родном языке, преступно и недопустимо.
Вместе с Еленой Антоновой в Брюссель прибыла «группа поддержки» из 14 человек: все они граждане Голландии, но также по разным причинам оказались в подобной ситуации. Они тоже просили оказать им помощь в рассмотрении их дел, так как не могут найти внутри своей страны никакой поддержки. Дело Антоновой дошло до рассмотрения в комитете по петициям, так как в нем налицо дискриминация по языковому и этническому признакам, что идет вразрез с Хартией фундаментальных прав Евросоюза. Кроме того, согласно Лиссабонскому договору всем гражданам ЕС гарантируется право на свободное перемещение, которое также нарушено в этом случае.
Тут напрашивается закономерный вопрос: почему учреждения, казалось бы, ответственные за права ребенка в Голландии, с таким рвением отнимают детей у родителей и помещают в казенные условия, нанося им глубокую психологическую травму и ухудшая их условия? Как оказалось, ювенальная юстиция во многих западных странах защищает интересы несовершеннолетних весьма своеобразно. Взять хотя бы такой факт: учреждения по опеке в той же Голландии и других странах Европы имеют прямую финансовую выгоду от каждого изъятого из семьи ребенка. И никого не смущает этот очевидный конфликт интересов. Как такое может быть?
— Дело в том, что органы опеки на каждого отнятого ребенка получают очень солидное финансирование — тысячи условных единиц, — поясняет юрист и помощник евродепутата Т. Жданок Жанна Карелина. — Так что у них прямая заинтересованность изымать детей у семьи — чтобы показать свою нужность и занятость. То же самое относится и к приемным семьям, которые получают щедрое финансирование за адоптацию чужих детей. Доходит до абсурда. В некоторых европейских странах — таких, как Германия, Голландия и Дания, ребенка могут забрать из семьи только на основании того, что у него, с точки зрения органов опеки, недостаточно игрушек. С чего это недостаточно? А он играет с тем, что игрушкой не является: например, сидит и бьет ложкой по кастрюле. Это может стать поводом для изъятия его из семьи под предлогом того, что родители не способны должным образом обеспечить ребенка. Подобные случаи — не теория, а, увы, практика. Причем нет никаких критериев, что значит «не способны обеспечить ребенка». Не способны купить ему двадцатую машинку, десятую куклу, компьютер или смартфон?
Никого не смущает, что ребенок разлучается с родителями и помещается в приемную семью или в интернат — к совершенно чужим людям. И это вместо того, чтобы передать дотацию или хотя бы ее часть родным родителям в виде вспомогательного пособия — коль скоро государство считает, что семья не может себе позволить достаточно хорошо содержать ребенка!
— Официальная Латвия не считает нужным вступиться за гражданку Антонову?
— На заседании комитета по петициям присутствовали представители консульства ЛР, которые связывались с органом опеки Нидерландов. Но они игнорируют их так же, как и евродепутатов, аргументируя очень просто: это не ваше дело, это внутреннее дело нашей страны — не вмешивайтесь!
— Может быть, в «подкладке» — отношение к Латвии или к русским Латвии?
— Нет, таково законодательство Голландии. И не только. Например, в Дании решение об опеке над ребенком суд принимает всегда в пользу родителя—датчанина независимо от причин развода. Даже в том случае, если этот родитель проявлял насилие: пил, бил, унижал ребенка и его мать, не содержал семью. Так и в нашем случае: официальный отец близнецов — выходец из Казахстана, который в ускоренном порядке получил голландское гражданство как беженец. Соответственно его права являются приоритетными по сравнению с матерью, которая гражданкой Голландии не является. Вся ситуация закрутилась с подачи отца, который написал в органы опеки заявление с жалобами на бывшую жену.
— Исследуют ли психологи душевное состояние детей после изъятия из семьи?
— Нет! Им не оказывается ни психологическая, ни даже медицинская помощь. Когда в прошлом году один из близнецов заболел и температура у него поднялась выше 38 градусов, ему даже не вызвали врача. Тем не менее сразу же после заявления отца, где он указал, что будто бы мать препятствует общению с ним детей, в связи с чем им требуется психологическая помощь, Елену обязали водить близнецов на платные приемы психолога. Это обходится в более чем 700 евро в месяц, и в этом нет никакого смысла, потому что детей никто против отца не настраивал: они сами избегали общаться с ним из–за его странностей. В таких случаях никакой психолог помочь не может. Потом Антонова потеряла работу и больше не смогла водить близнецов к психологу, что тоже стало одной из причин изъятия детей.
Но самый вопиющий случай произошел в ноябре прошлого года. Тогда срок первого решения органов опеки, принятого в марте, истек, и детей вернули домой. Формально больше не было повода удерживать их в интернате. Однако буквально в тот же день было получено новое решение и близнецов повторно забрали в интернат. Травма, нанесенная этой семье, настолько глубока, что не поддается измерению. При этом отец не проявляет никакого интереса к детям, не навещает их в интернате. Судя по всему, эти дети ему вообще не нужны. Они стали лишь орудием сведения счетов с бывшей женой.