Василий Васильевич Преображенский
Алексей Чертков
Русская газета Балтии, №14/26/1994
Третьим членом причта Благовещенской церкви во время моего детства, наряду с , настоятелем отцом Александром Македонским и диаконом – моим дедушкой, был псаломщик Василий Васильевич Преображенский.
Когда пишут или говорят о церковных деятелях, обычно в поле зрения попадают видные фигуры – архиереи, выдающиеся священники, крупные богословы. «Рядовым» же труженикам на церковной ниве не везет: о них либо забывают, либо считают неудобным упоминать. Это несправедливо по двум причинам.
Во-первых, среди «рядовых» тружеников встречаются лица весьма незаурядные, заслуживающие внимания и доброго слова. Дело ведь не в том, какое положение человек занимает, а как он реализует свои возможности на своем месте. Не случайно говорят: «не место красит человека, а человек место». Можно занимать очень высокое положение, но быть бесцветным или того хуже – дискредитировать свой пост, а можно занимать весьма скромное положение, но украшать его своими качествами.
Во-вторых, в любой организации очень важен ансамбль сотрудников. Что толку, если во главе организации стоит талантливый человек, а его подчиненные никуда не годятся. Даже один единственный бездарный сотрудник способен повредить делу. Не зря К.С. Станиславский говаривал: «театр начинается с вешалки». Как бы прекрасно ни играли актёры, но если зрителя в раздевалке встретят грубо, впечатление о театре будет испорчено.
Это еще в большей степени относится к храму. Священник может служить прекрасно, но если диакон будет служить небрежно, псаломщик станет читать с ошибками, а хор петь кое-как, то службы не получится, и люди перестанут ходить в такой храм.
В Благовещенском храме в 30-е годы сложился прекрасный «ансамбль» причта, и далеко не последнюю роль в нем играл идеальный, на мой взгляд, псаломщик В.В. Преображенский.
К сожалению, я почти не знаю его биографию. Знаю только, что он был сыном некогда служившего в храме протоиерея Василия Преображенского, который являлся, видимо, предшественником отца Александра Македонского. После смерти отца Василий Васильевич жил вместе со своей старушкой-матерью в церковном «вдовьем домике», который стоял на Тургеневской улице. Жили они исключительно скромно, чтобы не сказать бедно. Вдова, скорее всего, получала маленькую пенсию от прихода, а сын – небольшой оклад псаломщика. Время от времени Василий Васильевич публиковал статьи и изредка выступал с лекциями на различные богословские, исторические, литературные и общественно-политические темы, от которых имел более чем скромный гонорар.
Василий Васильевич имел высшее светское образование и звание приват-доцента. Но работать в высших учебных заведениях – русскому учёному в период независимой Латвии не давали. Поэтому энциклопедические знания он мог применить только время от времени выступая устно или в печати перед русской аудиторией. Печатался он как в Латвии, так и за ее пределами в органах русской эмиграции.
Василий Васильевич не был женат и вел жизнь аскета. Свое время он делил между трудом в храме, подготовкой печатных и устных выступлений и чтением. Читал он необыкновенно много, имел богатую личную библиотеку, которая, к сожалению, почти погибла при следующих обстоятельствах. Зимой 1940-го года он стал остро нуждаться. Мать умерла, он остался один. Гонораров почему-то не стало, а как псаломщик он получал очень мало. Поэтому в холодную зиму он вынужден был топить печь... книгами и журналами. Когда дедушка случайно узнал об этом, то дал ему своих дров. В благодарность Василий Васильевич подарил ему небольшую часть своих книг и журналов, которые собирался сжечь, чтобы не замерзнуть.
Время от времени он захаживал к дедушке по каким-то делам. И каждый его приход к нам превращался в долгую, многочасовую беседу с нами на интереснейшие темы. Я по возрасту в них, разумеется, не участвовал, а иногда лишь слушал его интереснейшие рассказы; взрослые же члены нашей семьи духовно обогащались от общения с ним.
Псаломщиком Василий Васильевич был идеальным. Он не обладал особо красивым и сильным голосом, не был выдающимся певцом, хотя умел петь. Но это был интеллигентный псаломщик, каких мне больше не довелось встретить. Читал и пел он всегда молитвенно и осмысленно.
Почему-то принято считать, будто быть псаломщиком — дело нехитрое, надо, мол, уметь сносно читать по церковнославянски, хоть немного знать церковный устав да уметь петь. Но это самый что ни на есть «минимум» для псаломщика. Этому минимуму соответствовали те, кого раньше называли дьячками. Они читали и пели «без чувства, смысла, расстановки», делали это механически, не вкладывая душу, не задумываясь, а часто и не понимая того, что читали или пели.
Не то – Василий Васильевич. В его чтении чувствовалось глубочайшее проникновение в смысл молитв и псалмов, звучавших из его уст, ощущалось, что он не просто читает или поет, а при этом молится.
Можно читать (или петь) – как бы на трех уровнях: просто «озвучивать» текст, не вникая в его смысл, даже не понимая последний; можно более или менее понимать этот смысл и пытаться донести его до других; наконец, можно знать гораздо больше того, о чем читаешь или поешь. Разница, между вторым и третьим уровнями не всегда уловима, но она имеется. Если чтец или певец богословски (и не только богословски, а и философски, исторически, филологически) образован, то он правильно расставляет логические ударения, интонационно выделяет какие-то слова или фразы, делает паузы в нужном месте и т.д: Так вот, чтение и пение Василия Васильевича, всегда были в высшей степени правильными в богословском отношении, не говоря уже об общекультурном плане.
Обладая глубочайшей эрудицией в очень многих областях знаний и проводя подлинно-христианскую жизнь, граничащую с подвижничеством, Василий Васильевич был смиреннейшим человеком. На многократные вопросы, почему он не хочет стать священнослужителем, он неизменно отвечал, что считает себя недостойным священного сана.
Столь высоко ставил он священный сан и так критически относился к себе! Вот поистине яркий и достойный подражания пример для всех, кто, не обладая и сотой долей достоинств Василия . Васильевича, считают себя вправе претендовать на многое в Церкви...
Жизнь Василия Васильевича закончилась трагически. Он был русским патриотом и антикоммунистически настроенным человеком, что отчетливо выражалось в его устных и письменных выступлниях. Видимо, за это он поплатился. В ночь на 14 июня 1941 он был депортирован. С тех пор о нем нет никаких сведений.
У меня, как, наверное, и у всех знавших Василия Васильевича, сохранились о нем самые светлые воспоминания. Это был милый человек и настоящий Христианин.
