Не везло им в смерти, а везло в любви
Александр Гурин
Во
второй половине ХХ века родился такой анекдот: «Может ли сын генерала стать
маршалом?». Правильный ответ: «Не стоит забывать, что у маршалов тоже есть
дети». В XVĪI веке сын генерала мог дослужиться до фельдмаршала, но службу
обязан был начать в должности рядового. И так уж получилось, что большинство
российских фельдмаршалов того столетия либо до, либо после получения этого чина
становились генерал–губернаторами в городе Риге. Двое из этих людей имели
удивительные судьбы и фамилии Репнин
Начальник царя
…4 июля 1700 года (15–го по новому стилю) русские войска впервые в своей истории победителями вступили в Ригу. Торжественная церемония: въезд в город генерал–фельдмаршала Шереметева в золоченой карете, принятие рижанами присяги на верность царю Петру были намечены на 12 июля, а в тот приятный летний день трудяга Аникита Репнин вошел в город с 4 полками, проследил, чтобы русские сменили шведов в караулах у городских ворот. С этого и началось в Риге «русское время».
Величие России в XVĪI веке отразилось и на судьбе рода Репниных. До Аникиты Ивановича, пожалуй, самым известным представителем этой фамилии был мученик — причисленный к лику святых князь Михаил Черниговский. В далеком 1246 году в Орде он отказался поклониться языческим идолам и был казнен по воле Бату–хана. Сын новгородского воеводы Аникита Репнин вошел в русскую историю победителем.
Он начал службу в 16 лет начальником самого царя: юный Аникита был поручиком «потешной» роты, а Петр I служил в ней бомбардиром. Аникита Иванович известен историкам как человек честный (говоря современным языком — некоррумпированный), храбрый и безгранично преданный России. Чем только ему не приходилось заниматься! Во время 2–го (победоносного) Азовского похода служил на флоте и командовал фрегатом. В 1698–м, когда Петр во главе Великого посольства находился за границей, а на Руси случился стрелецкий бунт, генерал–майор Репнин оперативно ввел в Кремль 700 верных царю солдат и тем исключил любые «неожиданности». В 1701 году в ходе Северной войны он впервые оказался в Латвии: у Кокенгаузена русская армия встретилась с союзными саксонцами Августа Ī. Любопытно, как отозвался о русских и их генерале многоопытный саксонский фельдмаршал Штейнау. «Люди вообще хороши» — это о рядовых. Военные знания Репнина немец оценил невысоко, но отметил: «он очень любит учиться». Не удивительно: Аникиту Ивановича в юности никто не учил ни как по— европейски обученные полки в бой вести, ни как фрегатом управлять. Пришлось учиться на ходу, не всегда удачно. В 1708 году, после того, как Карл ХĪ разбил корпус Репнина при Головчине, генерал и князь был разжалован в рядовые. Но в сражении под Полтавой храбрый Репнин вновь генерал, командовал всем центром русского войска.
И никто ведь не знает, где могила сия…
Осенью 1709 года русская армия приступила к осаде Риги. Царь велел не проливать ненужной крови, брать город измором: проголодаются шведы, сами из крепости выйдут. Зимой фельдмаршал Шереметев отвел армию в Курляндию, на зимние квартиры, оставив блокировать Ригу корпус все того же трудяги Репнина. Обычно осторожный Шереметев, пожалуй, впервые в жизни совершил как полководец весьма рискованный шаг: 7–тысячный корпус Репнина заметно уступал по численности шведскому гарнизону. Однако после Полтавы шведы так боялись русских солдат, что предпочли мерзнуть (в городе не хватало дров), голодать (продуктов тоже оставалось немного), но даже не пытались снять блокаду. Когда же один раз послали небольшой отряд на вылазку, чтобы разжиться дровами, то русские быстро разбили противника.
27 февраля в городе Риге упали 4 огромных ядра и не разорвались. Заинтригованные горожане обнаружили в них письма. Репнин сообщал, что русские войска заняли город Эльбинг. Он объяснял, что помощи ждать неоткуда, а значит пора сдаваться. Чтобы пресечь капитулянтские разговоры, шведский генерал–губернатор сочинил, будто в Ригу пробрался гонец от Карла XĪ с сообщением: сто тысяч турецких янычар уже вышли из Стамбула на помощь рижскому гарнизону.
Весной под Ригу вернулся Шереметев, летом шведы капитулировали. Русские войска, как уже говорилось, вошли в город, и именно Репнин стал первым российским генерал–губернатором Риги. Впрочем, в 1711 году он вновь отправился на войну и вернулся в город лишь в 1718–м. Именно генерал–губернатор по воле царя заложил в Риге судоверфь, благоустраивал дворец Петра, руководил работами по созданию первого в Риге крупного парка (Царского сада). Репнин руководствовался принципом: «Правда — сильнейшая подпора удовольства», что помогло ему ладить с горожанами. Когда борьба с коррупцией вышла в России на первый план, в Санкт–Петербурге вспомнили о честном Репнине. Он совместил работу генерал–губернатора с должностью президента Военной коллегии (военного министра), удостоился звания генерал–фельдмаршала. Умер в Риге 3 июля 1726 года и был похоронен в православной Алексеевской церкви (такова была рижская традиция — хоронить лучших людей прямо в церквах). Ныне этот перестроенный храм — католическая церковь св. Марии Магдалины и никто не может сказать, где в нем находится могила первого русского губернатора.
И герой, и любовник
У счастливого мужа и отца Аникиты Репнина было четверо детей. Сын фельдмаршала Василий в 1717–м начал службу рядовым Бутырского полка. Через два года (отслужив, так сказать, срочную) получил чин сержанта. За двадцать лет дослужился до генерала. Знаменитый фельдмаршал Миних предполагал: Василий Репнин станет первым среди русских генералов! Вышло не так. В 1747 году корпус Репнина направили в помощь союзникам России — австрийцам — воевавшим с Францией. Василий Аникитович был болен, но не счел возможным отказаться от назначения. Стоило русским дойти до театра военных действий, как французы запросили мира. А генерал Репнин умер на обратном пути, так и не став фельдмаршалом. Похоронили его в Риге в Алексеевской церкви.
Звания генерал–фельдмаршала удостоился его сын — Николай Васильевич Репнин.
Он — воистину баловень судьбы! Впрочем, в 14 лет юный Коля отправился на свою первую в жизни войну в звании сержанта. Войн в его жизни было еще много. А звездный час наступил, когда в 60–е годы Репнина направили послом в Варшаву с повелением добиться того, чтобы польский Сейм избрал новым королем страны польского князя Станислава Понятовского — бывшего любовника императрицы Екатерины Великой (умела, однако, царица награждать друзей). Трудно сказать, кто стал в Варшаве истинным королем. В мемуарах Станислав с грустью написал, что в городском театре не начинали спектакль, если опаздывал зритель Репнин. А король Станислав при этом терпеливо ждал начала в своей ложе. Мало того. Репнин отбил у короля его любовницу, первую красавицу Польши Изабеллу Чарторыйскую. Мир тесен: Изабелла была внучкой саксонского фельдмаршала Флеминга, вместе с которым воевал против шведов Аникита Репнин. Полунемка–полуполячка в полной мере познала поговорку: любовь зла… Ярая националистка полюбила «оккупанта». И так страстно, что забыла о правилах приличия. К примеру, не муж, князь Чарторыйский, а Репнин сопровождал Чарторыйскую на курорт.
В жизни Репнина было еще немало любовных романов. А о красавице Изабелле пришлось забыть после начала в 1768 году войны с турками — генерал–поручик Репнин отправился на фронт.
В 1791 году во время еще одной войны с турками князь командовал всей действующей армией, одержал блестящую победу, после чего неприятель тут же запросил мира. Закончилась война и Репнин направился в Ригу — в 1792 году он был назначен руководителем Рижского и Ревельского наместничеств. В 1796 году новый император — Павел I произвел Николая Васильевича в генерал–фельдмаршалы.
После смерти князя род пресекся — официально сыновей у него не было. Изабелла Чарторыйская их сына старалась воспитать польским националистом. Но — гримаса истории — после разделов Польши князь Адам Чарторыйский стал служить Российской империи, был министром иностранных дел в правление Александра I.
