Автор: Элина Чуянова

В минувшую пятницу был торжественно установлен надгробный памятник одному из создателей столичного монумента Воинам–Освободителям — Александру Бугаеву, который нашел последнее упокоение на рижском Гарнизонном кладбище. После смерти художнику пришлось изрядно помыкаться, но друзья сделали все, чтобы прах его был предан земле с надлежащими почестями. Памятник как точку в этой истории удалось поставить к 25 марта — дню рождения Мастера.

…Красный кадетский погон на черном граните смотрится очень эффектно. Этот погон вместе с портретом художника и его знаменитой стелой со звездами выгравированы на траурном камне как символ главного в жизни Александра Романовича. Друзья и работа… Бугаев писал картины, стихи и романсы, преподавал, проектировал, но именно мемориал Победы в Задвинье называют апофеозом его творческой биографии. 25 лет назад никто не думал, что этому памятнику выпадет судьба стать воистину народным. Но исторический контекст изменился, и вместо казенных речей и речевок у подножия монумента потекли к Освободителям полноводные реки людей, оставляя после себя море цветов. Парадокс времени: страна пустеет, а с каждым 9 Мая народу и цветов прибавляется…

Деньги на памятник Александру Бугаеву собирали всем миром. Семьи у художника не было, а та, что когда–то была, затерялась в России. Умер он нелепо — не дай бог никому. Два года назад ноябрьским вечером вышел из дома, почувствовал себя плохо, да и присел прямо на улице. Как водится, прохожие буднично шли мимо. Не считая мародеров, обчистивших все карманы то ли умирающего, то ли умершего уже человека. Ученики и друзья Александра Романовича звонили ему потом — мобильный молчал, а после и вовсе затих. Думали, он уехал: как раз собирался в Европу на выставку. Потому тревогу и не забили. И только позже узнали, что Бугаева за это время уже успели захоронить на Яунциемском кладбище в специальном секторе для невостребованных.

Когда все выяснилось, начались долгие хождения по бюрократическим мукам. Выбивание достойного места на кладбище, разрешение на эксгумацию и перезахоронение, сбор пожертвований на памятник… Даже учитывая личность и творческий вклад художника, а также подключение к делу уважаемых в обществе персон, улаживание формальностей растянулось почти на два года. Наконец посмертные скитания Александра Бугаева закончились.

Рижская дума выделила место на рижском Гарнизонном кладбище. Архиепископ Лютеранской евангелической церкви Янис Ванагс написал личную просьбу в санитарную службу минздрава разрешить эксгумацию и перезахоронение праха художника чуть позже законного срока. Подключилось к общему делу и посольство РФ в Латвии. Средства на памятник собирали с шапкой по кругу: особую благодарность друзья Александра Бугаева выражают политобъединению ЗаПЧЕЛ и лично Артему Яковлеву, который организовал сбор пожертвований. Надгробный памятник художнику был создан руками мастера Виктора Панкова из предприятия "Алфабетс". А все хлопоты от начала и до конца взял на себя бывший зав. военной кафедрой Латвийского госуниверситета Валерий Демченко и другие друзья Александра Романовича из Кадетского братства.

Не многие знают, что это братство объединяет людей, в разное время окончивших военное училище — или Суворовское или Нахимовское. Бугаев тоже был кадетом Сталинградского Суворовского училища в городе Чкалове: его определили туда в 1947–м как сына погибшего летчика. По всей стране Советов открылась сеть таких училищ, созданных на манер кадетских корпусов царской России. Образованием и воспитанием мальчиков занимались лучшие офицеры старой закалки. Юным кадетам прививались широкие знания, традиции русского воинства, любовь к Отечеству, чувство товарищества. Кодекс чести и по сей день отличает людей из Кадетского братства. Именно там, в Суворовском, Александр познакомился с Валентином Пимкиным. Позже судьба снова свела их в Риге, и они уже не расставались.

— Кроме военной подготовки и занятий спортом Саша увлекался рисованием и музыкой, — вспоминает Валентин Георгиевич. — Мама у него была артисткой, дядя — художником. И он унаследовал все таланты. В училище играл на балалайке в струнном оркестре, на фортепьяно. Рисовал постоянно, вырезал самолеты из дерева и даже из картошки. После Суворовского Саша окончил Одесское пехотное училище и был направлен на офицерскую службу в Венгрию. В 60–х годах оказался в Прибалтийском военном округе, где и попал под сокращение армии. Окончив военную карьеру под тридцать лет, он с ходу поступил в Латвийскую академию художеств по специальности “дизайн интерьера и зданий". Получив диплом, проектировал рестораны в Юрмале и Сочи, залы отдыха в аэропортах Внуково, Душанбе и Ленинабада. А параллельно писал картины — и акварелью, и маслом, и карандашной графикой. Давал уроки живописи юным талантам, преподавал основы дизайна в Рижской школе экономики и бизнеса. Писал музыку: его песни и романсы исполняют в своих концертных программах солисты Национальной оперы. Писал отличные стихи, которые вошли в сборник с озорным названием “Пупок". До конца своих дней он был искрометным, радостным человеком.

…На открытие памятника Художнику собрались его друзья–кадеты, коллеги–дизайнеры, однокурсники по академии, ученики. Из Москвы приехали почтить его память руководители Международной ассоциации Кадетского братства — Алексей Шиков и Сергей Есин. В эти же дни они вручили медали "За добросердечие и жертвенность" архиепископу Янису Ванагсу, мэру Риги Нилу Ушакову, председателю комитета РД по социальным вопросам Леониду Курдюмову и главе городского жилищного департамента Анатолию Алексеенко.

— Мы с Сашей учились в одной группе дизайнеров по интерьеру Академии художеств и вместе ее окончили в 1969–м, — вспоминает однокашник Бугаева Юрис Финкс. — Он был очень талантливый, схватывал все на лету, очень любил учиться, впитывал все, как губка, хотя был уже немолод. Мы не были "богемой" — такой, как ее понимают сейчас. Просто мы весело и беззаботно жили.

Судьба другого выпускника академии — Анатолия Васильева похожа на бугаевскую. Правда, он не успел окончить военное артиллерийское училище в Калининграде — еще до выпуска попал под сокращение армии. Так и вернулся к своей давней мечте стать художником.

— Александр Романович преподавал у меня основы дизайна интерьеров в Рижской школе экономики и бизнеса, — говорит Инара Заболотная. — Он очень мудрым учителем был и человеком сердечным. Мы с ним подружились, он по–отцовски поддерживал меня в трудную минуту. У него были удивительно талантливые картины, пронизанные светом и надеждой. На выставке его работ хотелось запомнить каждую деталь его творческого почерка. Такую Вию Артмане, как он, не писал никто. И его "Весна" тоже играет особыми, бугаевскими красками и даже выполнена в новой технике "акварель + масло".

Монумент Воинам–Освободителям с уникальным архитектурным решением 79–метровой стелы со звездами, которую проектировал Александр Бугаев, в свое время был удостоен Госпремии. Он вознесся ввысь на своих звездах, хотя ни прежде, ни после регалиями не был обижен. Но самое главное признание — народное — Художник и его памятник Победы получили в последние годы. Бугаев–поэт не случайно написал знаковые строки: "И помни, солдат, этот день знаменательный: ничто не забыто, никто не забыт. Победа была окончательной и обжалованию не подлежит!"

"Вести Сегодня +", № 25.